| Depuis le 18 août 2010, vous devez être identifié pour éditer des pages dans Rodovid (excepté Rodovid Engine). |
Прасковья Ильинична Языкова (Манзей) n. 1761 d. 18 novembre 1818
Un article de Rodovid FR.
| Clan | Языковы |
| Sexe | féminin |
| Identité complète | Прасковья Ильинична Языкова |
| Autres éléments d'identification | Манзей |
| Parents
♂ Илья Иванович Языков [Языковы] n. 1727 d. 31 octobre 1786 ♀ Феодосия Ивановна Болкошина (Языкова) [Болкошины] n. 1727 d. 12 juin 1799 | |
Évènements
1761 naissance: Тверская губерния, Российская империя
naissance enfant: ♀ Вера Логгиновна Манзей [Манзеи]
naissance enfant: ♀ Любовь Логгиновна Манзей [Манзеи]
naissance enfant: ♀ Мария Логгиновна Манзей [Манзеи]
naissance enfant: ♂ Илья Логгинович Манзей [Манзеи]
naissance enfant: ♀ Надежда Логгиновна Манзей (Рыкачёва) [Манзеи]
1779 mariage: Российская империя, ♂ Логгин Михайлович Манзей [Манзей] n. 1741 d. 16 décembre 1803
1783 naissance enfant: Российская империя, ♂ Павел Логгинович Манзей [Манзеи] n. 1783 d. 1814
13 novembre 1784 naissance enfant: Боровно, Российская империя, ♂ Николай Логгинович Манзей [Манзеи] n. 13 novembre 1784 d. 13 avril 1862
1801 naissance enfant: Российская империя, ♀ Прасковья Логгиновна Манзей (Абаза) [Манзей] n. 1801 d. 1 janvier 1837
18 novembre 1818 décès: Российская империя
Notes
В данной статье мы остановимся на истории жизни Прасковьи Ильиничны Манзей (1761-1818), тверской помещицы, которая вместе со своим мужем Логином Михайловичем была основательницей дворянского рода Манзеев. Русская литература, наука обращались прежде всего к женщинам яркой, необычной судьбы, обходя вниманием обыкновенных людей, из которых собственно и состояло общество. На примере жизни Прасковьи Ильиничны мы попытаемся показать типичные и особенные черты женщины-дворянки русской провинции конца XVIII- начала XIX в.
Прасковья Ильинична Манзей, дочь надворного советника, вышневолоцкого помещика Ильи Ивановича Языкова, родилась в 1761 г. О ее девических годах не осталось никаких сведений. В 1779 г. Прасковья Языкова была обвенчана с Логином Михайловичем Манзеем, которому в то время было 38 лет. Ее супруг был инвалид (он не владел правой рукой из-за ран, полученных во время военной службы), не имел собственности. Правда, Логин Михайлович занимал хорошую должность - управляющего вышневолоцкой конторой водных коммуникаций.
Мы можем лишь гадать об отношении к своему жениху дворянской девицы Прасковьи Языковой: был ли этот брак по любви, или исполняла она волю своего отца, или 18 лет были годами, после которых в провинции трудно было найти мужа и грозило горькое одиночество. Впрочем, судьба Прасковьи Ильиничны не была необычной. Как свидетельствуют архивные материалы (послужные списки дворян, списки по выборам и др.), в Тверской губернии мужчины-дворяне женились поздно - в 30-35 лет. В эти годы военные выходили в отставку. Но служили тверские дворяне больше в армии, чем в гвардии, а посему и чины выслуживали небольшие - поручик, капитан, реже - майор. Но к 35 годам их родители старели или умирали, да и время приходило, чтобы подумать о наследниках. И выходили офицеры в отставку, уезжали в свои имения и там близ родовых своих гнезд подыскивали себе жен, провинциальных барышень, молодых и не очень бедных, чтобы жить уже совершенно помещиками. Поэтому браки между зрелыми мужчинами и молоденькими девушками были в провинции в обычае. Вероятно, и для юной Прасковьи Ильиничны этот брак не казался трагедией.
Логин Михайлович, после обучения в сухопутном корпусе (1756-1762) был выпущен "полным поручиком", в течение 11 лет исправно нес военную службу. В 1773 г. вышел в отставку по причине увечья в чине премьер-майора.2 Однако из-за того, что у него не было собственности (недвижимости),3 вынужден был поступить на статскую службу.
Прасковья Ильинична принесла в семью в качестве приданого недвижимость - деревню Котчицу Коломенского погоста Вышневолоцкого уезда, в которой было записано по ревизии 34 д.м.п.4 Приданое не было велико, но невеста была наследницей земель Языковых. Согласно материалам 5-й ревизии, к 1795 г. недвижимость Прасковьи Ильиничны заметно выросла за счет наследственных земель. К Манзеям отошли усадьба Боровно и сельцо Климовское с 15-ю деревнями, в которых было записано 327 д.м.п. и 41 д.м.п. дворовых.5
Семья Манзеев очень быстро увеличивалась. У супругов было девять детей (что, кстати, не редкость в помещичьих семьях): сыновья - Павел, Николай, Илья, Александр и дочери - Вера, Мария, Прасковья, Надежда, Любовь. Большое семейство требовало и больших хлопот. Но Логин Михайлович был очень занятой человек. Служба отнимала у него все время и повлияла на здоровье. Практически с 1798 г. до самой своей смерти он был болен.
В силу этих обстоятельств всеми делами по управлению имением, воспитанию детей приходилось в основном заниматься Прасковье Ильиничне. Она создала свое родовое гнездо, которое благодаря ее неустанным заботам в хорошем состоянии перешло детям. Центром владений Манзеев стала усадьба Боровно, которая досталась Прасковье Ильиничне от отца. Усадьба располагалась в живописном месте на берегу озера Боровно. К началу 90-х гг. усадьба была в плачевном состоянии: старый деревянный господский дом Языковых совсем обветшал, да и был мал для растущего семейства. В 1791 г. Манзей начала строительство дома, и уже в 1794 г. был возведен двухэтажный из белого старицкого камня дом с мезонином, крытый железом и с печами самой лучшей и прочной работы.6 К дому примыкали два деревянных флигеля - кухня и людская. В доме было десять комнат. И если строительством по мере сил занимался Логин Михайлович, то обустройство дома лежало на хозяйке. Она заказывала необходимую мебель, посуду, обивочные ткани, зеркала из Москвы, Петербурга и Твери. Обставляли комнаты не сразу, последние счета были оплачены в 1802 г., семье не хватало денег. Но уже к концу 90-х гг. дом имел обжитой вид. В доме было четыре общих комнаты на первом этаже: столовая, зала, диванная, на втором этаже были спальни и кабинет Логина Михайловича. Для общих парадных комнат была закуплена дорогая мебель: кресла, диваны, канапе, крытые алым сафьяном, столы красного дерева, мраморные ломберные столы.7 О хорошем вкусе хозяйки (а она почти не выезжала из имения) говорит обстановка комнат. Так, согласно записям Веры Логиновны, была обставлена столовая: в ней было два дивана красного дерева, оба с подушками красного сафьяна, 8 кресел красного дерева с подушками того же цвета, 4 стола красного дерева с бронзой, 2 шифоньерки красного дерева.8
Усадьба была хорошо спланирована. Перед домом, по тогдашней моде, был расположен небольшой регулярный парк, а сам дом окружал фруктовый сад, который заложила Прасковья Ильинична. Недалеко от дома находились погреба, амбары, каретный двор. В стороне от усадьбы, через дорогу, были построены кузница, гумно, овин, птичий дворик с искусственным прудом, конюшня, скотный двор.9 Усадьба была предметом постоянной заботы не только Прасковьи Ильиничны, но и ее детей, и внуков. К 30-м гг. XIX в. Боровно стало одной из красивейших усадеб в Тверской губернии. Так, в письме Марии Логиновны к Вере Логиновне в Москву 1836 г.(?) сообщается: "... На днях у нас была гостья - петербургская франтиха Анна Михайловна Даригал с детьми. Она была в восхищении от Боровно... Она сие не воображала, что деревни могли быть так хороши...".10 И хотя наследником усадьбы был Николай Логинович, сестры и братья часто и подолгу гостили в Боровно. Благодаря трудам Прасковьи Ильиничны усадьба стала домом, который связывал многие поколения Манзеев.
Прасковья Ильинична и Логин Михайлович не были очень богатыми людьми, а средств требовалось много: на обучение детей, помощь им в первые годы службы, на приданое дочерям, коих было пять, на обустройство усадьбы и т.д. Расходы семьи превышали иногда доход, который складывался из жалованья, а затем пенсии Логина Михайловича - 2000 руб. и оброчных поступлений от крестьян - 2000 руб. Супругам довольно часто приходилось делать долги, иногда крупные. Особенно много долгов было у Прасковьи Ильиничны после смерти мужа. Впрочем, она была очень щепетильна в отношении долговых обязательств и умела возвратить долг в оговоренный срок. Следует отметить, что дворяне Тверской губернии довольно часто прибегали к долгам, так как потребности росли, а доходы почти не увеличивались.
Судя по сохранившимся документам из личного фонда Манзеев, вся тяжесть по управлению обширным хозяйством лежала на плечах Прасковьи Ильиничны. Во всяком случае, в нашем распоряжении имеется только один документ - это договор-инструкция, данная Логином Михайловичем управляющему деревнями Стан, Гнездово, Ветчина. Главной целью Прасковьи Ильиничны было максимальное увеличение дохода с имения. Она установила очень тщательный контроль за приходом и расходом денег и других оброчных поступлений. Велись специальные приходно-расходные книги, в которых скрупулезно расписывались затраты, счета, долговые обязательства, квитанции, расписки и проч. На всех денежных документах почти всегда стоит подпись Прасковьи Ильиничны, которая была предприимчивой женщиной, что, впрочем, не удивительно при столь многочисленном семействе. Она очень долго и настойчиво добивалась и в конце концов добилась разрешения на строительство на озере Боровно мельницы. В 1810 г. ее стараниями был построен винокуренный завод (вероятно, в 1816 г.).11 Но главным источником доходов была земля с крестьянами. Как следует из имущественных документов семьи, новых приобретений земель почти не было, лишь в 1811 г. Прасковья Ильинична купила село Березки с деревнями и пустошами, всего 86 десятин и 20 д.м.п.12 Рациональная хозяйка в основном покупала крестьян без земли у соседних помещиков, причем тратила подчас из занятых денег довольно приличные суммы. Это позволяло увеличить число оброчных душ и даже создать новую деревню на пустоши Звягиной.13 К 1816 г, т.е. к тому времени когда Прасковья Ильинична отошла от всех дел, во владении Манзеев было 10 тыс. десятин земли и 688 д.м.п. Почти все крестьяне Манзеев были на оброке, что и составляло основной доход.
В отношениях с крестьянами Прасковья Ильинична показала себя очень разумной хозяйкой. Во-первых, перевод крестьян на оброк был логичным шагом, так как земли в уезде, а, значит, и в вотчине Манзеев были "весьма средственные", климатические условия были таковы, что крестьяне могли прокормить только себя и малую часть сельхозпродукции отдать помещице в зачет оброчных статей. Барская запашка была лишь в двух селах - Боровно и Котчицы. Крестьянам разрешалось заниматься промысловой деятельностью. Во-вторых, размер оброка был небольшой - 6 руб. с д.м.п. Если сравнить с оброком крестьян других помещиков уезда, то у Манзеев он был в 1,5-2 раза меньше. Естественно, это не было благотворительностью. Прасковья Ильинична прекрасно понимала, что благосостояние ее семьи зависит от крестьян и если назначить непосильные оброки, то это приведет к разорению крестьянского хозяйства, а значит, и помещика. Так, в инструкции 1810 г. новому управляющему Гавриле Федоровичу Толстякову она строго наказывала, чтобы крестьяне усердно трудились и "в чем-либо не понесли себе убытку и тем самым не привели бы в разорение".14 Прасковья Ильинична и Логин Михайлович были лояльно и даже доброжелательно (насколько это применимо к помещикам, владеющим людьми) настроены к крестьянам. Они не вмешивались в личную жизнь крестьян, не отнимали у них ничего сверх оговоренных повинностей, не расплачивались своими людьми за долги, не сдавали их в рекруты в случае денежных затруднений, не ставили крестьян на правеж, в их имении не было издевательств над крестьянами, что не характерно для многих других помещиков того же Вышневолоцкого уезда. Такое отношение Манзеев к крестьянам объясняется, конечно, личной порядочностью Прасковьи Ильиничны и Логина Михайловича. Мы можем привести достаточно примеров, как помещики, имевшие большое количество душ, получившие очень приличное образование, вели себя по отношению к крестьянам самым бессовестным образом, и дворянское общество порицало поведение помещиков лишь при откровенном проявлении бесчеловечности. Следовательно, не боязнь осуждения со стороны соседей заставляла Прасковью Ильиничну быть столь "мягкой" в отношении крестьян. Вероятно, эта женщина, проведшая всю свою жизнь в деревне, близко соприкасаясь с крестьянами, понимала свою зависимость от них, жизнь заставляла видеть в крестьянах не только своих крепостных, но и людей, с которыми нужно считаться. Безусловно, что такой подход к крестьянам не был исключением, но его еще трудно назвать типичным.
Однако все же следует помнить, что Прасковья Ильинична и Логин Михайлович оставались помещиками, владельцами душ. На наш взгляд, они наиболее полно воплотили в жизнь очень популярную в 70-90-х гг. XVIII в. идею о том, что "помещик должен быть отцом родным для своих крестьян". Прасковья Ильинична следила за тем, чтобы крестьяне не работали в воскресные дни, а ходили в церковь, чтобы у них были справные избы, в случае неурожаев нуждающимся отпускала зерно. Кроме того, подобное отношение к крестьянам подсказывала хозяйственная смекалка: чем меньше конфликтов, тем выгоднее помещику. И действительно, когда в 80-х гг. в некоторых владениях вышневолоцких помещиков (Каннабиха, Сназина) вспыхнули крестьянские волнения, крестьяне вотчины Манзеев были спокойны и выполняли все повинности в пользу своих господ.
И все же, несмотря на очень продуманную политику в отношениях с крестьянами, четкую организацию хозяйства, тщательный контроль, Прасковья Ильинична так и не смогла увеличить доход с имения выше 2000 руб. Возможности рационального повышения доходов при прежней организации хозяйства были исчерпаны. Но все-таки результат, которого добилась Прасковья Ильинична, был оптимальным для того времени - хозяйство приносило доход, хотя были долги, поместье удалось сохранить, и даже увеличить, в благоустроенном состоянии передать детям.
Вообще вся жизнь Прасковья Ильинична Манзей была подчинена семье, детям. Дети - это самая большая удача и счастье Прасковьи Ильиничны.
К сожалению, мы очень немного знаем об образовании Прасковьи Ильиничны, так как осталось мало личных бумаг. Но и сохранившиеся письма, счета, купчие и проч. позволяют понять, что она была грамотной женщиной, знала арифметику. Кстати, нередки были случаи, когда дворянка второй половины XVIII в. не знала грамоты. Так, например, матушка Прасковьи Ильиничны, Феодосия Ивановна, была неграмотной.15 Скромное образование Прасковьи Ильиничны охраняло ее от галломании, столь распространенной в конце XVIII в. В семье говорили, писали письма и деловые бумаги только на русском языке и при жизни Прасковьи Ильиничны, и после ее смерти. В доме сохранялось, несмотря на новомодные канапе и ломберные столики, патриархальное убранство - образа в каждой комнате, портреты императора и императрицы, обязательными были воскресные посещения храма. Впоследствии дети все это бережно хранили, а предметом семейной гордости были вышивки, выполненные Прасковьей Ильиничной.
Важнейшая задача каждой дворянской семьи - дать образование детям. Большая часть дворянства конца XVIII- начала XIX в. осознала необходимость образования. Для одних это была духовная и нравственная потребность, для других - получение хорошего образования было связано с более быстрым продвижением по службе. По сложившимся в то время в дворянской среде представлениям, мужчина должен был стремиться сделать карьеру, чтобы обеспечить свое будущее и будущее детей. Конечно, Манзеи, давая образование детям, рассчитывали, что у сыновей счастливо сложиться карьера, а девочки удачно выйдут замуж. Однако их семья была не только похожа на другие дворянские семьи, но и счастливо отличалась тем, что родители рассматривали образование и дальнейшую службу не только как источник удачной карьеры и материального благосостояния. Они стремились привить детям любовь к Отечеству. Это была новая черта общественного сознания дворянства, которая начала оформляться на рубеже XVIII-XIX вв. и которая свидетельствует о формировании такой важнейшей черты русского национального сознания, как патриотизм.
В семье выработалось четкое отношение к Отечеству. "Преданность и честность" можно было с полным основанием начертать на фамильном гербе Манзеев. Этот славный род, просуществовавший чуть больше 150 лет (последние Манзеи погибли в блокадном Ленинграде), ни разу не изменил, не нарушил взятых на себя обязательств, не отступил от понятия дворянской чести. Честь офицера, дворянина была главным достоинством семьи. И закладывалось это первыми Манзеями - верным слугой Отечества Логином Михайловичем и скромной провинциальной барыней Прасковьей Ильиничной.
В 1812 г. Прасковья Ильинична Манзей, помещица, которая считала каждую копейку, имея долги, сделала благотворительные денежные взносы для помощи Русской армии: ею была закуплена "аммуниция в полной исправности для 20 воинов, отданы деньги на построение дворянского дома".16 Но самый крупный вклад Прасковьи Ильиничны в победу над неприятелем в Отечественной войне 1812 г. - это четверо ее сыновей, которые храбро сражались за Россию, за что и были награждены медалями и орденами. Признанием заслуг Прасковьи Ильиничны перед Отечеством было награждение ее бронзовой медалью в 1814 г.17
Прасковья Ильинична Манзей была для своих детей такой матерью, которой можно было рассказать все самое сокровенное. Очень интересным представляется письмо Павла Логиновича 1807 г. после сражения под Фридландом, в котором русская армия потерпела сокрушительное поражение. Сын делится с матерью своими переживаниями, размышляет о дворянской чести, службе Отечеству. Это письмо не только "любезной матушке", но и другу, единомышленнику, которому необходимо сообщить свои мысли. Признаваясь в нежной привязанности к матери, он пишет: "... в это только время я могу покинуть Вас, чтобы быть полезным моему Отечеству и стоить звания, которое я имею в нем службою моего отца... Дворянское достоинство не заслуживается иначе как кровью, я проливал ее за мое Отечество. Сын Ваш был всегда впереди и не было ни одной опасности, которую он не испытал прежде солдат своих... Никогда русский офицер, пока еще в силах, не бросит сабли своей против неприятеля своего - дорога сабля русского офицера".18 И заслуженные награды детей - это награды родителей. Но война больно, тяжело сказалась на Прасковье Ильиничне: в 1814 г. от ран, полученных в сражении под Лейпцигом, скончался Павел Логинович.19 После смерти своего первенца Прасковья Ильинична захворала, в 1816 г. вынуждена была отойти от дел и передать управление поместьем своей старшей дочери - Вере Логиновне.
Прасковье Ильиничне и Логину Михайловичу удалось привить своим детям и такую важную, очень необходимую в жизни черту, как семейственность, т.е. умение сохранять и поддерживать родственные связи. Первым и очень серьезным испытанием для молодых Манзеев был раздел имущества в 1822 г. Братья и сестры обо всем мирно договорились, никаких претензий и споров, как часто бывало в больших семьях в подобных ситуациях, не было. Дети Манзеев сохраняли всю свою жизнь теплые родственные отношения. Старшие сестры - Вера и Мария - после раздела наследства жили вместе и вели общее хозяйство. Мария Логиновна часто хворала и поэтому подолгу жила в Боровно, в семье старшего брата, где чувствовала себя не в гостях, а дома. Молодые Манзеи часто обменивались письмами и подарками, трогательно заботились о новом поколении Манзеев - многочисленных племянниках и племянницах, делились радостями и неприятностями, а иногда просто хорошим настроением. Вот письмо, которое раскрывает теплые семейные отношения Манзеев. Пишет Софья Сергеевна, жена Николая Логиновича, из Боровно в Москву в 1826 г. 20 августа в дом Прасковьи Логиновны Абаза для Веры и Марии: "Скажу вам, мои сестрицы, что мой Николай Логинович уже возвратился, и на днях у нас гостила сестрица Любовь Логиновна с семейством. Несмотря на запрещение, мы играли в лото, а вчера отправились в Болгое. Мы все здоровы. Маша растет, благодарит тетеньку за чулочки, она нас очень забавляет по вечерам, когда бывает в гостиной, своими видушками и шуточками".20 С особым почтением относились племянники к Вере Логиновне и Марии Логиновне, и не только потому, что они не имели собственных детей, а потому, что их почитали за ум и доброту. В Вере Логиновне видели достойную преемницу матери и к ней как к старшей женщине в роду обращались с наиболее важными вопросами юные Манзеи. Так, в 1836 г. Мария Николаевна Путятина, дочь Николая Логиновича, пишет Вере Логиновне: "Милая, родная тетенька Вера Логиновна! Участь моя решена, и благодаря Господа я совершенно счастлива. Тем более узнаю моего Арсения Степановича, тем более нахожу причин уважать и любить его. Прошу Вас принять его в число родных. Племянница княгиня Мария Путятина".21 Все мужчины Манзеи были верными и заботливыми мужьями, а женщины - прекрасными женами и матерями.
Семейной чертой Манзеев была хозяйственность, которую они, бесспорно, унаследовали от матери. У всех были хорошо организованные поместья, все были деятельными и предприимчивыми людьми.
Итак, по имеющимся в нашем распоряжении документам мы попытались восстановить жизненный путь Прасковьи Ильиничны Манзей, тверской помещицы.
Прасковья Ильинична, конечно, была человеком своего времени, женщиной второй половины XVIII - начала XIX в. В ней наиболее полно отразились типичные черты провинциальной помещицы среднего достатка: хозяйственность, стремление создать достойную жизнь своей семье. Она была верной женой и заботливой матерью. В ее жизни не случилось ничего необычного, может быть, в этом и было ее счастье. По представлениям того времени, она имела все, что может иметь дворянская жена. Ее жизнь прошла в трудах и заботах, в волнении за детей, т.е. ее волновали те же проблемы, что и большую часть русских женщин в давние времена и в сегодняшние дни. Но ее образ, поступки разрушают сложившиеся стереотипные представления о провинциальной барыне-помещице, которая, не зная трудов и забот, живет за счет своих крестьян. В Прасковье Ильиничне отразились черты нового века: предприимчивость, рационализм, умение реализовать прогрессивные идеи. Ее понимание долга перед Отчизной, дворянской чести было реализовано в собственной жизни и в детях - сыновьях, внуках, которые верно служили Отечеству.
- Гурьянова В.В. Тверская помещица второй половины XVIII века Прасковья Ильинична Манзей // Женщины в социальной истории России: Сб. науч. тр. Тверь, 1997. С. 20—31.
des grands-parents aux petits-enfants
mariage: ♂ Сергей Афанасьевич Тыртов
autre événement: статский советник в отставке
mariage:
mariage: ♀ Прасковья Ильинична Языкова (Манзей) , Российская империя
service militaire: 16 décembre 1798, Российская империя
décès: 16 décembre 1803, Российская империя
♂ Аггей Васильевич Абаза mariage: ♀ Прасковья Логгиновна Манзей (Абаза)
service militaire: 1791, Сержант пехотного полка
profession ou fonction: 1797, Российская империя, титулярный советник
décès: 21 mars 1852, Российская империя
service militaire: гвардии подпоручик(1801)
autre événement: помещик в Вышневолоцком уезде 230 душ и в Бежецком уезде Тверской губернии 206 душ
mariage: ♀ Надежда Логгиновна Манзей (Рыкачёва)
♂ Алексей Фёдорович Львов mariage: ♀ Прасковья Аггеевна Абаза (Львова)
inhumation: décembre 1870, Пожайский монастырь
décès: 16 décembre 1870, имение Романи, близ Ковно, Литва, (16 декабря 1870 ст.)
♀ Александра Дмитриевна Бенардаки (Абаза) inhumation: 1856, Тихвинское кладбище, Невская лавра, Санкт-Петербург, Российская империя, Вместе с Абаза А.А. (могила утрачена, а вернее сказать в 20-х годах уничтожена, как не представляющая исторической ценности. Примерное место – на Пушкинской дорожке, где сейчас находится могила Дельвига Антона Антоновича, которого перенесли с Волковского).
décès: 4 mai 1856, Берлин, Германия
mariage: ♂ Александр Аггеевич Абаза
adoption: РГИА - Фонд 1343, опись 48, дело 95 Наталия Федоровна Василькова
mariage: ♂ Александр Аггеевич Абаза
décès: 1915
mariage: ♂ Михаил Аггеевич Абаза
décès: 1859, Мельниковка, Черкасский уезд, Киевская губерния, Муж убит на дуэли близ села Мельниковка князем Кудашевым
mariage: ♂ Лев Алексеевич Бобринский , Женева
domicile: 1861, Рим, Муж купил в центре Рима Виллу Мальта и перестроил её в роскошное жилище. Там он устраивал обеды и музыкальные вечера, на одном из них весной 1881 года играл свои произведения П. И. Чайковский. В браке Бобринские детей не имели, но в семье воспитывался сын Александры Алексеевны от Абазы, Алексей.
domicile: vers 1898, Рим, В результате несчастного случая (её повалила ласкавшаяся к ней большая собака) у неё произошёл перелом бедра и она ходила на костылях.
décès: 11 février 1900, Рим, Скончалась в Риме от хронического воспаления лёгких.
inhumation: 6 mars 1900, Санкт-Петербург, Муж отправил тело в Россию и захоронил на Тихвинском кладбище Александро-Невской лавры; № 1046
♂ Николай Алексеевич Милютин mariage: ♀ Мария Аггеевна Абаза (Милютина, Стиль)
mariage: ♀ Мария Аггеевна Абаза (Милютина, Стиль)
décès: 26 janvier 1872, Москва
décès: 17 avril 1886, Санкт-Петербург, Российская империя
